Октавиан Август

Подробности

Категория: Политики

Опубликовано: 23.02.2016 12:56

Автор: Биограф

Просмотров: 4630

Октавиан Август
Родился: 23 сентября 63 года до н. э.
Умер: 19 августа 14 года н. э.

Биография

Октавиан Август — древнеримский политический деятель, основатель Римской империи. 13 раз занимал должность консула (43 год до н. э., 33 до н. э., ежегодно с 31 до 23 до н. э., 5 до н. э., 2 до н. э.), с 12 года до н. э. — великий понтифик, с 23 года до н. э. обладал полномочиями трибуна (tribunicia potestas), во 2 году до н. э. получил почётный титул «отец отечества» (pater patriae).

Происходил из незнатной богатой семьи, приходился внучатым племянником Цезарю. В 44 году до н. э. был усыновлён им по завещанию и оказался в центре политической жизни Римской республики, пользуясь поддержкой многих сторонников Цезаря. В 43 году до н. э. вместе с цезарианцами Марком Антонием и Марком Эмилием Лепидом создал второй триумвират для борьбы с общими противниками. После побед над Марком Брутом и Секстом Помпеем между триумвирами началась борьба за власть, завершившаяся войной между Антонием и Октавианом.

В 27—23 годах до н. э. Октавиан сконцентрировал в своих руках ряд обычных и чрезвычайных должностей, позволивших ему управлять Римским государством, избегая установления открытой монархии. Для характеристики нового строя используется термин «принципат», а Октавиан считается первым императором в современном смысле этого слова. За время своего правления Октавиан значительно расширил границы Римского государства, включив в его состав большие территории на Рейне и Дунае, в Испании, а также Египет, Иудею и Галатию. Проведение активной внешней политики стало возможным благодаря развитию экономики, освоению провинций и военной реформе. Правление Октавиана ознаменовалось уменьшением влияния сената на римскую политику и зарождением культа императора (среди проявлений последнего — переименование одного из месяцев в август). Поскольку у императора не было сыновей, в течение своего правления он рассматривал различных возможных наследников. В конце концов, он оставил власть своему пасынку Тиберию, а основанная Августом династия Юлиев-Клавдиев правила Римской империей до 68 года.

Происхождение

Отец Октавиана, Гай Октавий, происходил из богатого плебейского рода, принадлежавшего к всадническому сословию. В Риме был известен плебейский род Октавиев, якобы уходивший корнями в царскую эпоху. Его представители занимали высшую должность консула в 128, 87, 76 и 75 годах до н. э. Впрочем, степень родства будущего императора с этими Октавиями неясна: некоторые историки принимают версию Светония, биографа Октавиана, о том, что предки императора и Октавии-консулы были потомками двух разных сыновей Гнея Октавия Руфа, квестора 230 года до н. э., но другие исследователи считают их родство вымыслом сторонников Августа, желавших придать императору более солидную родословную.

Предки Октавиана происходили из Велитр (современные Веллетри) недалеко от Рима и занимались банковскими операциями. Семья была хорошо известна в этом городе, и в их честь там даже была названа улица. Принадлежность к сословию всадников была свидетельством богатства семьи. Тем не менее, Октавии не относились к римской элите — нобилитету. Из-за этого оппоненты Октавиана попрекали его незнатным происхождением, а сам он впоследствии старался дистанцироваться от своего имени. Марк Антоний даже утверждал, будто прадед Октавиана был вольноотпущенником, но это наверняка неправда.

Мать, Атия, происходила из рода Юлиев. Она была дочерью Юлии, сестры Цезаря, и сенатора Марка Атия Бальба — родственника Гнея Помпея. Гай Октавий женился на ней вторым браком, по разным данным, около 65 или 70 года до н. э. От этого союза родилась также сестра Октавиана — Октавия Младшая. О первой жене Гая, Анхарии, которая родила Октавию Старшую, ничего не известно.

Обстоятельства рождения, детство и юность

Точное место рождения Октавия затруднялись однозначно назвать ещё в античную эпоху. Наиболее распространена версия о рождении императора в столице, но некоторые историки (например, Светоний и Дион Кассий) называют местом его рождения Велитры. Светоний уточняет, что он родился на Палатине «у Бычьих голов» (по разным версиям, это название дома, улицы или квартала).

Поскольку Светоний упоминает, что будущий император родился «в девятый день до октябрьских календ», датой его рождения в настоящее время традиционно считается 23 сентября 63 года до н. э., но некоторые историки указывают на 24 сентября. Известно также, что рождение произошло незадолго до рассвета. Тем не менее, Светоний утверждает, что он родился под знаком козерога (середина зимы), а впоследствии Октавиан чеканил монеты с этим символом и сделал его эмблемой названного в свою честь легиона. Астрологическое свидетельство Светония считают либо ошибкой (при этом допускается, что Октавий мог быть зачат под знаком козерога), либо трактуют как нахождение в созвездии козерога не Солнца, а Луны в момент рождения. Определённую путаницу могло внести и серьёзное несоответствие между 354-дневным римским годом и астрономическим временем, окончательно исправленное лишь Гаем Юлием Цезарем в 46 году до н. э. По совокупности неизвестных факторов Иоганн Кеплер отнёс дату рождения римского правителя ко 2 июля, а некоторые историки XX века, наоборот, относили время его рождения к середине декабря по современному счёту. По античному обычаю, древние авторы связывают с его рождением множество различных знамений, якобы предвещавших рождение великого человека.

Многие незнатные римляне, в том числе и отец будущего императора, не имели когномена (третьей части имени). Гай же имел его с рождения — «Фури́н» (лат. Thurinus — «Фуриец») в честь победы отца над восставшими рабами Спартака возле этого города. Сам Октавиан возводил свой когномен по рождению к одному из греческих эпитетов Аполлона как стража дверей (др.-греч. θυραῖος — «находящийся за дверью»). Дион Кассий однажды называет будущего императора «Гай Октавий Кайпий» (др.-греч. Καιπίας), но в других источниках этот когномен не встречается. Существуют различные версии о значении этого слова — от искажённого латинского названия римской колонии в Фуриях (Copiae) до неточной передачи латинского слова «козерог» (Caper, Capricornus). Общепринятым когноменом считается именно Фурин.

С конца 61 до 59 года до н. э. отец Гая был наместником провинции Македония, но неизвестно, отправились ли с ним жена и дети. В 59 или 58 году до н. э. Гай-старший умер, так и не достигнув консульства — высшей должности Римской республики. Благодаря родству сразу с двумя триумвирами Атия сумела найти достойного мужа, несмотря на наличие при ней трёх детей. Отчимом Октавия стал Луций Марций Филипп, консул 56 года до н. э. Свадьба состоялась в 57 или 56 году до н. э. Первые несколько лет жизни Октавий, вероятно, провёл в Велитрах, но после смерти отца его отдали на воспитание к бабушке по материнской линии, Юлии (сестре Гая Юлия Цезаря). В 51 году до н. э. она умерла, и юный Октавий произнёс надгробную речь на похоронах. Профессор университета Париж III Жан-Пьер Неродо полагает, что пребывание в доме Атия и Юлии повлияло на интерес ребёнка к политике и приобщило к деятельности Цезаря. Впрочем, Октавий не мог видеться со своим знаменитым родственником из-за его занятости ведением Галльской войны, и потому лично, скорее всего, встретился с Цезарем только после начала гражданской войны и возвращения последнего в Италию.

В Риме Октавий получил хорошее образование; среди его учителей известны раб-педагог Сфер, философы Арий из Александрии и Афинодор Кананит из Тарса, греческий ритор Аполлодор и латинский ритор Марк Эпидий (среди других учеников последнего были Марк Антоний и Вергилий). Античные авторы по-разному оценивают уровень его владения древнегреческим языком, повсеместно распространённым в качестве языка науки и культуры у образованных римлян: Плиний Старший полагает, будто Октавиан преуспел в этом языке, однако Светоний утверждает обратное. Дион Кассий говорит о прохождении Октавианом специальной военной подготовки и о специальном изучении политики, но других подтверждений этому нет. Уже в детстве Гай познакомился с Марком Випсанием Агриппой и другими ровесниками, которые в будущем помогали ему управлять империей.

К началу гражданской войны 49—45 годов до н. э. Октавий ещё был ребёнком, а его инициация состоялась в октябре 48 или 47 года до н. э. В 47 году до н. э. по протекции Цезаря Октавий занял две первых должности — почётное место в коллегии понтификов, освободившееся после смерти Луция Домиция Агенобарба, и церемониальную должность городского префекта (praefectus urbi), когда он формально управлял Римом в дни проведения Латинского фестиваля. Хотя Октавий не смог отправиться в африканскую экспедицию Цезаря, полководец пригласил его поучаствовать в триумфальных торжествах 46 года до н. э. При этом Цезарь определил его на почётное место — сразу за своей колесницей, и даже наградил его наравне с настоящими участниками кампании. С тех пор Октавий всё чаще появлялся вместе с диктатором на публичных мероприятиях, из-за чего многие римляне стали искать его расположения и просить ходатайствовать по их делам перед Цезарем. По его поручению летом 46 года до н. э. Октавий занимался организацией театральных постановок, хотя его усердие было омрачено приступом неясной болезни (см. раздел «Здоровье»). Он рассчитывал принять участие во второй испанской кампании Цезаря, но опоздал к решающей битве при Мунде по неясным причинам (Светоний упоминает о кораблекрушении, но Николай Дамасский пишет о том, что Октавий отправился позднее из-за недомогания и прибыл в Испанию удачно).

В 45 году до н. э. трибун Луций Кассий, исполняя поручение Цезаря, предложил закон о переводе ряда плебейских семейств в поредевшее сословие патрициев, и семья Октавиев была удостоена этой чести. В сентябре того же года Цезарь оставил завещание, согласно которому Гай Октавий получал большую часть наследства при условии, что он согласится пройти процедуру усыновления. Содержание завещания и имя главного наследника, однако, оставались неизвестными до убийства диктатора в марте 44 года до н. э. Уже в античную эпоху бытовали различные мнения о том, насколько серьёзными были планы Цезаря в отношении Октавия, и был ли последний осведомлён о намерениях диктатора. Сохранившиеся источники отражают сложившуюся позднее точку зрения и, возможно, преувеличивают внимание диктатора к своему родственнику, а современники почти не замечали юного Октавия до оглашения завещания Цезаря. Профессор Кёльнского университета Вернер Эк полагает, что Цезарь, какими бы ни были его дальнейшие намерения, был убит до того, как успел подготовить почву для полноценной передачи власти. Эдриан Голдсуорси не верит в осведомлённость Октавия о завещании Цезаря. По его мнению, Октавий мог быть «временным наследником»: диктатор не планировал умирать рано, а постоянные болезни Октавия, напротив, заставляли ожидать его скорой смерти. Напротив, профессор Гисенского университета Хельга Геше и профессор Ланкастерского университета Дэвид Шоттер предполагают, что у Цезаря были планы на Октавия задолго до составления завещания. Патриция Саузерн считает, что современники рассматривали Октавия лишь как одного из многих претендентов на наследование Цезарю. Доктор исторических наук И. Ш. Шифман полагает, что Цезарь наверняка обсуждал усыновление Октавия с соратниками, а неосведомлённость Гая учёный считает наигранной.

Хотя правовые традиции Римской республики не предусматривали передачи власти по наследству, а часто обсуждавшееся возможное наделение Цезаря властью царя (rex) всё равно потребовало бы выборов нового правителя, Октавиан как официальный наследник впоследствии смог распоряжаться награбленными в Галлии богатствами, а также пользоваться поддержкой многочисленных солдат, преданных лично Цезарю.

Проблема наследования стояла остро, поскольку у Цезаря не было сыновей, рождённых в законном браке. Единственная дочь диктатора, Юлия, умерла во время родов вместе с ребёнком от Гнея Помпея. В наиболее близком родстве с диктатором находилось три человека — Луций Пинарий, Квинт Педий и Гай Октавий (см. таблицу). Имел некоторые основания надеяться на наследство и Марк Антоний, который был одновременно и родственником диктатора (правда, весьма дальним), и его близким соратником. Цезарион, сын Клеопатры, предположительно был сыном диктатора, однако Цезарь официально не признал его и не упомянул о нём в завещании

Зимой 45-44 годов до н. э. Октавий по поручению Цезаря отправился в Аполлонию (возле современного города Фиери в Албании). Там он заканчивал своё образование и готовился к задуманной диктатором войне (по разным версиям, противником должна была стать либо Парфия, либо Дакия). Античные авторы также упоминают, что Цезарь готовился назначить Октавия начальником конницы, то есть на ответственный пост заместителя диктатора, вместо Марка Эмилия Лепида. Некоторые историки сомневаются в правдоподобности этого назначения, которое, впрочем, так и не состоялось из-за убийства Цезаря 15 марта 44 года до н. э.

Борьба за наследство Цезаря

Весна — осень 44 года до н. э.

Когда в Аполлонию пришли вести об убийстве Цезаря, легионеры пообещали защищать Октавия от возможного покушения заговорщиков. Юноше даже предлагали возглавить расквартированные на Балканах легионы и вести их в Рим, чтобы отомстить за убийство Цезаря (последняя история могла быть придумана более поздними историками). Пребывавшие в Аполлонии друзья Октавия поддерживали экспедицию в Италию, но родители в письмах отговаривали его от эскалации напряжённости. Более того, позднее отчим даже призывал юношу отказаться от наследства Цезаря ради собственной безопасности. Как сообщает Николай Дамасский, в первые дни после убийства Цезаря многие опасались, что заговорщики начнут убивать и родственников диктатора. Тем не менее, Октавий переправился в Италию, но без войск. По-видимому, отказ от использования армии был вызван отсутствием достоверной информации о происходящем в Риме. После того, как ветераны армии диктатора в Италии с радостью встретили наследника (к этому времени о завещании диктатора узнали все), Октавий объявил о намерении принять наследство, после чего его именем стало «Гай Юлий Цезарь Октавиан». По пути в Рим Октавий задержался в Кампании, где советовался с опытными политиками — прежде всего, с Цицероном. Подробности их беседы неизвестны, но великий оратор в одном из писем написал, что Октавиан целиком предан ему. Как правило, предполагается, что Цицерон уже тогда задумал использовать неопытного Гая в борьбе со своим давним врагом Марком Антонием. В мае он прибыл в Рим.

Летом 44 года до н. э. Октавиан последовательно укреплял свой авторитет в столице. Для публичной демонстрации своей скорби он отпустил бороду и не брил её в знак траура по убитому диктатору. В июле он стал распорядителем игр в честь побед Цезаря, во время которых в небе появилась очень яркая комета. Некоторые римляне верили, что комета предвещает несчастья, но Октавиан, по-видимому, сумел убедить их в том, что это душа обожествлённого Цезаря. Наконец, он раздал каждому римлянину по 300 сестерциев, обещанных диктатором по завещанию. Он был вынужден продать родовое имущество для исполнения этого пункта завещания, поскольку Антоний отказался передавать деньги из личной казны Цезаря законному наследнику,. Пока Октавиан вёл успешную политику по увеличению своей популярности, Антоний, не воспринимавший юного наследника всерьёз, терял свой авторитет среди простых цезарианцев — как среди столичного плебса, так и среди ветеранов. Это происходило из-за непоследовательности в вопросе о преследовании заговорщиков, жестокого подавления бунтов горожан и постоянного обнародования законов, которые якобы задумывал диктатор. Осенью Марк поссорился со многими сенаторами и, прежде всего, с Цицероном.

Мутинская война

Хотя Октавиан и был популярен среди городского плебса, действующая армия и многие ветераны Цезаря в основном поддерживали Антония — опытного полководца и соратника диктатора. Для отстаивания своих интересов Октавиан отбыл в южную Италию и начал собирать армию, привлекая на свою сторону получивших там землю ветеранов и расквартированных легионеров обещаниями скорейшей расправы с убийцами Цезаря и деньгами. Вскоре на его сторону перешли два легиона, ранее признававшие власть Антония. Марк предложил колебавшимся солдатам 100 денариев (400 сестерциев), однако легионеры высмеяли его: Октавиан предлагал им в пять раз больше. Только устроив децимацию, в ходе которой было казнено 300 зачинщиков беспорядков, и повысив обещанную плату, Антоний удержал оставшихся солдат. Собрав 10-тысячную личную армию, Октавиан двинулся на Рим и 10 ноября занял Форум. Там он произнёс речь, в которой призвал начать войну с Антонием — нарушителем законов и обидчиком законного наследника Цезаря. Однако его выступление закончилось неожиданным образом: многие солдаты, которые были готовы защищать Октавиана от возможных покушений и воевать с Брутом и Кассием под его властью, не захотели воевать с верным цезарианцем Антонием. Вспомнили и об отсутствии законных полномочий у юного Октавиана. Сенат остался равнодушным к его предложению. Хотя немало солдат осталось с Октавианом, он покинул Рим и укрепился в Арреции (современный Ареццо).

Вскоре после ухода Октавиана, 24 ноября 44 года до н. э., Антоний вступил в Рим со своими войсками. Марк перераспределил ряд ключевых провинций в пользу цезарианцев и своего брата Гая; попытка объявить Октавиана врагом государства не увенчалась успехом. После этого Антоний двинулся в Цизальпийскую Галлию и осадил назначенного ранее Децима Брута в Мутине (современная Модена). Тем временем сенат начал готовиться к войне с Антонием, который проявил открытое неповиновение. 7 января 43 года до н. э. Цицерон добился, чтобы Октавиан получил полномочия пропретора, досрочно стал сенатором (место в сенате обычно гарантировалось исполнением магистратуры квестора) и смог избираться на все должности на десять лет раньше положенного срока. Сенат также настоял на аннулировании ряда распоряжений Антония, включая и назначения его наместником Цизальпийской Галлии. После этого оба консула — Гай Вибий Панса и Авл Гирций — собрали армию и отправились к Мутине для снятия осады. В обмен на законные полномочия Октавиан согласился передать консулам самые боеспособные войска из находившихся в его распоряжении, и вскоре выступил к Мутине. По-видимому, многие солдаты без особого энтузиазма шли на войну со всё ещё популярным среди цезарианцев Антонием, что заставляло Октавиана учитывать их мнение.

В апреле войска Пансы попали в устроенную Антонием засаду возле Галльского форума (современный Кастельфранко-Эмилия). Панса потерпел поражение и погиб, но когда Антоний уже готовился праздновать победу, на поле боя прибыли войска Гирция, которые оттеснили противника к стенам Мутины, где остались войска для продолжения осады. Через несколько дней Гирций и Октавиан напали на Антония под Мутиной, чтобы наконец снять осаду с этого города. Они вынудили Антония бежать через Альпы в Нарбонскую Галлию, но во время битвы Гирций оказался смертельно ранен и вскоре умер. Гибель обоих консулов была подозрительной, и в античную эпоху в их смерти иногда обвиняли Октавиана. Степень участия Октавиана в сражениях неясна: авторы эпохи Империи сообщали, будто он сражался в первых рядах и даже подхватил легионное знамя в виде орла из рук раненого аквилифера (знаменосца). Марк Антоний же утверждал, будто Октавиан позорно бежал с поля боя. После битвы Гай перестал быть полезным для сената: к этому времени близкие к сенату Марк Брут и Гай Кассий собрали крупные войска в Греции, а победа над Антонием уже считалась делом ближайших дней. В результате, сенат потребовал от Октавиана передать Дециму Бруту консульские войска, которые он принял после гибели консулов без законных оснований. Кроме того, сенат отказался выплачивать обещанные ранее награды всем солдатам Октавиана. Недовольный действиями сената, Гай отказался помогать Дециму Бруту в преследовании Антония, и ему пришлось действовать только с измученными осадой своими солдатами и с консульскими войсками. Кроме того, два легиона, которые Октавиан должен был передать Бруту, отказались воевать под началом бывшего заговорщика и остались с Гаем.

Второй триумвират

Основание триумвирата. Проскрипции

После победы в битве при Мутине Октавиан заявил о намерении стать консулом-суффектом: обычай требовал новых выборов после гибели консулов. Вторым суффектом он видел Цицерона: по предложению Октавиана, «Цицерон будет управлять государственными делами как старший и более опытный, Цезарь [Октавиан] же удовольствуется одним титулом, удобным, чтобы сложить оружие». Сенат отверг притязания Октавиана на вполне законных основаниях: Октавиан был очень молод для консульства даже с учётом дарованного ему ранее уменьшения требуемого возраста для занятия магистратур на 10 лет. Тем не менее, за свои действия Октавиан получил почётный титул императора, который в республиканскую эпоху обозначал победоносного полководца и позволял претендовать на триумф. Впрочем, сенат отказал ему в праве на сам триумф, хотя эта возможность была предоставлена Дециму Бруту.

Пока Децим Брут пересекал Альпы, Антоний сумел переманить на свою сторону войска наместников всех западных провинций — бывших цезарианцев Марка Эмилия Лепида, Гая Азиния Поллиона и Луция Мунация Планка. Антоний заявил о намерении отомстить за смерть Цезаря, после чего перед Октавианом встала проблема выбора стороны. Солдаты Октавиана, среди которых было немало ветеранов армии диктатора, склонили своего полководца на сторону Антония. Они также поклялись больше никогда не сражаться против других цезарианцев. Кроме того, солдаты были крайне озабочены начавшимся пересмотром законов Антония, среди которых были и обещания денежных наград и раздачи земельных участков для ветеранов Цезаря. Сближение самого Октавиана с Антонием началось на почве общей ненависти к республиканцам и недовольством действиями сената. Для демонстрации готовности к переговорам Октавиан начал отпускать взятых в плен солдат и центурионов Антония. Кроме того, он открыто саботировал распоряжения сената и пропустил Публия Вентидия Басса с подкреплениями для Антония, набранными в южной и центральной Италии.

« Когда же Вентидий спросил у Цезаря [Октавиана], каковы намерения в отношении Антония, тот ответил, что он делал немало намёков на этот счёт для тех, кто понимает их, для непонимающих же и большего числа недостаточно. » После сбора крупной армии Антоний располагал бо́льшими силами и влиянием, чем Октавиан, что делало последнего младшим партнёром в любом создаваемом союзе. По-видимому, именно для ведения переговоров с Антонием на равных Гай продолжил пытаться занять место консула. Сенаторы отказывались идти ему навстречу. Более того, они пытались расколоть армию Октавиана, давая щедрые обещания самым боеспособным легионам; послы Октавиана, в свою очередь, добивались исполнения ранее взятых обязательств в Риме и права избрания своего полководца в консулы.

В сенате по-прежнему надеялись на скорое прибытие в Италию Брута и Кассия, и потому отказывали делегациям Октавиана. Однако находившийся в Македонии Марк Брут был недоволен переговорами юного Цезаря и Цицерона (в его окружении даже ходили слухи об уже состоявшемся избрании их консулами) и отказал своему ментору, призывавшему скорее прибыть в Италию со своей армией. Брут, по-видимому, не желал начинать новую гражданскую войну, из-за чего сохранил жизнь Гаю Антонию — брату полководца, захваченному в плен в Македонии.

Гибель Децима Брута и нейтралитет Марка Брута оставили Италию лишь с незначительными силами, верными сенату. После провала очередных переговоров в августе (секстилии) Октавиан, якобы исполняя требование солдат, начал поход на Рим. Гражданская война, как и шесть лет назад, началась с перехода Рубикона, но на этот раз полководец вёл в бой не один, а восемь легионов. Когда его войска уже находились в пути, сенат согласился предоставить Октавиану право избираться в консулы не слагая полномочий, но Гай продолжил марш. Три легиона, расположенные возле Рима, сразу перешли на его сторону, что довело общую численность армии Октавиана до 11 легионов, или около 50 тысяч солдат. Во время похода Гай опасался за безопасность остававшихся в Риме матери и сестры, но они укрылись у пользовавшихся неприкосновенностью жриц-весталок.

После того, как войска без боя вошли в столицу, Гай захватил государственную казну для выплаты денег своим солдатам и добился назначения выборов. 19 августа (секстилия) Октавиана избрали консулом вместе со своим дядей Квинтом Педием (более вероятными претендентами на второе место считались Цицерон или отец невесты Октавиана Публий Сервилий Ватия Исаврик). По-видимому, других кандидатов в консулы не было. На новой должности Октавиан в первую очередь завершил своё усыновление Цезарем, созвав куриатные комиции. Вскоре Квинт Педий провёл закон о заочном суде над убийцами Цезаря (закон Педия), после чего за один день был проведён суд и вынесен обвинительный приговор. Имущество бежавших осуждённых конфисковали, а их полномочия аннулировались. Вскоре сенат под давлением консулов отменил все законы, направленные против Антония и Лепида, после чего с ними начались мирные переговоры.

В октябре 43 года до н. э. Октавиан, Антоний и Лепид встретились на небольшом острове на реке возле Бононии (современная Болонья). На этой встрече была достигнута договорённость о создании второго триумвирата — союза трёх политиков с неограниченными полномочиями. В отличие от первого триумвирата Цезаря, Помпея и Красса, новый союз был оформлен официально и ограничен пятилетним сроком. При этом триумвиры не договаривались ни о каких серьёзных реформах, и официально триумвират создавался «для приведения в порядок республики» (rei publicae constituendae). Народное собрание утвердило законопроект о создании триумвирата (закон Тиция) 27 ноября 43 года до н. э., причём перед вступлением в должность Октавиан сложил с себя полномочия консула. Триумвиры согласовали распределение высших магистратур между своими сторонниками на следующие годы и разделили между собой все западные провинции. Октавиан получил наименьшую выгоду от этого раздела, поскольку переданные ему провинции — Африка, Сицилия, Сардиния и Корсика — были частично заняты республиканцами. Триумвират был скреплён браком Октавиана на Клодии, падчерице самого влиятельного триумвира Антония. Через два года брак был расторгнут (см. раздел «Семья»).

Хотя Октавиан, заняв должность консула, не преследовал своих оппонентов, на совещании в Бононии триумвиры договорились организовать проскрипции — массовые казни своих оппонентов по заранее согласованным спискам. Инициатор проведения проскрипций неизвестен, а подробности переговоров по ним неясны из-за тайного характера обсуждения и стремления сторонников Октавиана преуменьшить его вину за проскрипции. Всего в итоговом списке осуждённых на смерть оказалось примерно 300 сенаторов и около 2 тысяч всадников, а первым стояло имя Цицерона.

« Как тогда, так и позднее своими родственниками и друзьями они [триумвиры] жертвовали друг другу. Одни за другими вносились в [проскрипционный] список кто по вражде, кто из-за простой обиды, кто из-за дружбы с врагами или вражды к друзьям, а кто по причине выдающегося богатства. » Имущество проскрибированных, как правило, распродавалось с аукционов с целью пополнения казны. Впрочем, солдаты и прочие исполнители проскрипций грабили оставшиеся без присмотра дома, а условия аукционов и атмосфера террора против богатых отпугнули многих потенциальных покупателей. В результате, продажа имущества проскрибированных не покрыла расходов на готовящуюся войну с республиканцами, хотя многие соратники триумвиров необычайно обогатились. Для покрытия расходов триумвират ввёл новые налоги, устроил принудительный заём, обязал сенаторов набрать рабов для флота, а также конфисковал имущество многих богатых граждан. Отдельный налог был наложен на имущество богатых женщин, но римлянки добились отмены или значительного умненьшения этого сбора.

Кампания в Греции. Битва при Филиппах

Оставив Лепида в Италии с частью войск, Антоний и Октавиан успешно переправились через Адриатическое море, миновав превосходящие морские силы противников. Всего войска триумвирата в Македонии насчитывали около 100 тысяч пехотинцев и 13 тысяч всадников, республиканцы (их самоназвание — освободители, liberatores) располагали примерно 70 тысячами пехотинцев, но имели преимущество в кавалерии (около 20 тысяч) и на море. В сентябре Антоний прибыл к равнине у города Филиппы, где уже укрепились республиканцы. Октавиан задержался на несколько дней из-за недомогания.

Лагеря триумвиров находились на болотистой равнине, в то время как республиканцы заранее построили свои лагеря на холмах, что делало их положение более выгодным. Республиканцы надеялись избежать генерального сражения, рассчитывая на то, что преимущество на море и хорошее снабжение позволит им ослабить триумвиров. Однако вскоре на левом фланге республиканцев завязалось сражение между войсками Антония и Кассия. Марк действовал успешно и захватил лагерь противника, но одновременно Брут напал на войска Октавиана и захватил его лагерь. После этого Брут и Антоний вернулись на исходные позиции, а Кассий, не знавший об успехе Брута, покончил жизнь самоубийством. Через несколько недель, когда ситуация со снабжением в лагере триумвиров стала критической, Брут поддался уговорам своих соратников и вывел войска на решающую битву. Благодаря умелым действиям Антония армия триумвирата победила в сражении. Роль Октавиана в обоих сражениях была минимальной: первую битву суеверный полководец пропустил из-за дурного сна своего врача и три дня скрывался в болотах, а вторую битву — из-за болезни.

Октавиан обезглавил тело Брута и отправил голову в Рим, чтобы бросить её к ногам статуи Цезаря, но корабль, перевозивший голову Брута, потерпел крушение. Двое победителей устроили перераспределили провинции: Марк сохранял за собой Галлию, получал Африку и, по-видимому, все восточные провинции; Гай получал испанские провинции, Нумидию (Новую Африку), Сардинию и Корсику; Лепид лишался влияния. Триумвиры распределили и обязанности в вопросе выполнения обещаний перед солдатами: Октавиан должен был наделить их землёй в Италии, а задачей Антония стал поиск наличных денег в богатых восточных провинциях.

Перузинская война. Соглашение в Брундизии

После возвращения в Италию Октавиан принялся наделять отслуживших солдат землёй, причём участки раздавались и сдавшимся солдатам Брута и Кассия, чтобы они не поднимали восстаний и не присоединялись к выжившим республиканцам. Триумвиры заранее наметили 18 городов, земли которых следовало конфисковать, но претворять в жизнь массовые экспроприации пришлось Октавиану. Вскоре обнаружилось, что на многочисленных ветеранов этих земель не хватит, и Октавиан был вынужден начать конфискации земли и у других городов. Ветераны должны были получить участки в Италии, где уже давно ощущалась нехватка свободной земли, а массовое выведение колоний в провинции ещё не стало общепринятой практикой. Нередко землю отбирали у жителей поселений, враждебных триумвирам в прошлом. Как правило, самые мелкие наделы были оставлены прежним владельцам, как и многие самые крупные участки, а в наибольшей степени пострадали крестьяне средней руки и владельцы некрупных сельскохозяйственных вилл. Размер наделов для ветеранов неизвестен: средняя площадь оценивается от очень мелких наделов до участков в 50 югеров (12,5 га) для солдат и 100 югеров (25 га) для центурионов. Крайне редко владельцам земли, предназначенной для раздела, удавалось добиться сохранения участка: например, повезло поэту Вергилию, за которого вступился Гай Азиний Поллион. Октавиан выплачивал деньги прежним владельцам отнятой земли, но даже на эти символические выплаты не всегда удавалось раздобыть деньги. Ситуацию серьёзно осложнила блокада Апеннинского полуострова флотом Секста Помпея, закрепившегося на Сицилии и не пропускавшего корабли с зерном в Италию.

Недовольством, возникшим в результате массового выселения италиков и морской блокады, воспользовались Луций Антоний, брат Марка Антония, и остававшаяся в Италии Фульвия, жена этого триумвира. Луций обвинял в происходящем Октавиана и обещал, что его брат после возвращения с Востока восстановит республику. Его агитация имела успех не только у италиков, но и у некоторых сенаторов. Солдаты и военачальники, заинтересованные в продолжении раздач земли, пытались примирить Октавиана с Луцием Антонием, но вскоре в центральной Италии начались восстания италиков. Неясно, действовал ли Луций по указке своего брата: Аппиан, например, утверждает, что он начал вести агитацию самостоятельно, и в современной историографии распространена версия о непричастности Марка к действиям брата. Летом 41 года до н. э. Луций с верными войсками занял Рим и направился оттуда на север, надеясь объединиться с отрядами регулярных войск Азиния Поллиона и Вентидия Басса. Однако Октавиан, Агриппа и Сальвидиен Руф не допустили соединения войск мятежников и заблокировали Луция Антония в Перузии (современная Перуджа). После длительной осады и безуспешных попыток её снятия Луций сдался. Октавиан помиловал его, Фульвию, Вентидия Басса и Азиния Поллиона, но сам город отдал на разграбление солдатам, казнил большую часть местной знати за исключением одного человека. В довершение всего город сгорел дотла: Аппиан и Веллей Патеркул приписывают вину за пожар городскому сумасшедшему. Противники Октавиана утверждали, что он приказал принести 300 перузийцев в жертву на алтаре божественного Цезаря.

Многие из выживших участников восстания бежали к Марку Антонию. Несмотря на роман с Клеопатрой и занятость подготовкой к войне с Парфией, Марк переправился в Италию и осадил важнейший порт Брундизий (современный Бриндизи). Вскоре к нему присоединились Секст Помпей и Гней Домиций Агенобарб. Лишь под влиянием солдат, не желавших допустить новых столкновений между триумвирами, в Брундизии начались переговоры при посредничестве Гая Азиния Поллиона со стороны Антония и Мецената со стороны Октавиана. Оба триумвира заключили мир и заново распределили провинции. Антонию доставались все восточные провинции, Октавиану — все западные, а за Лепидом оставалась только провинция Африка. Все триумвиры получали право набирать новых солдат в Италии. Соглашение скрепили браком овдовевшего Антония на Октавии, сестре Октавиана, которая недавно потеряла мужа. Интересы Секста Помпея триумвиры проигнорировали, и он возобновил блокаду.

Война с Секстом Помпеем. Продление триумвирата

Передел земли в Италии дезорганизовал сельское хозяйство, поскольку наделы крестьян и бывшие латифундии оказались в руках ветеранов. Неясно, имели ли они всё необходимое для сельскохозяйственных работ. Результатом перераспределения земли стала нехватка продовольствия, серьёзно усугублённая морской блокадой Апеннин Секстом Помпеем: к середине I века до н. э. большая часть зерна для снабжения Рима и Италии ввозилась по морю. Осложнялась ситуация отсутствием у Октавиана полноценного военного флота, а также массовым бегством рабов к Сексту Помпею, который обещал им свободу в обмен на службу в своих рядах. Наконец, на Октавиана оказывали давление жители Италии: они требовали восстановления снабжения не с помощью очередной войны, а путём мирных переговоров. В начале 39 года до н. э. доведённые до отчаяния римляне забросали камнями триумвиров. Октавиан был вынужден начать переговоры с Секстом.

Для демонстрации серьёзности мирных намерений Октавиан, который уже развёлся с Клодией, женился на Скрибонии. Она приходилась сестрой тестю Секста Помпея Луцию Скрибонию Либону и одновременно была дальней родственницей Помпея. Заключение этого брака содействовало скорому примирению с Помпеем. Первый этап переговоров триумвиров с Помпеем проходил на отмели в Неаполитанском заливе, где построили две небольших деревянных платформы для каждой из сторон. Успешным оказался второй этап, который проходил либо на мысе Мизен, либо в расположенных поблизости Путеолах.

Помпею отказали в принятии в число триумвиров вместо Лепида, однако в остальном Октавиан и Антоний пошли ему на уступки. Они пообещали амнистировать всех укрывшихся в Сицилии проскрибированных, предоставить беглым рабам из армии Помпея свободу и награды, аналогичные выплатам солдат триумвирата. Секст легализовал свой контроль над Сицилией, Корсикой, Сардинией, а также получал Пелопоннес. Кроме того, его сторонники включались в число магистратов на будущие годы. В ответ Помпей обязывался полностью снять морскую блокаду Италии и содействовать её снабжению зерном. По преданию, соглашение отпраздновали совместным пиром на корабле Помпея. За ужином Менодор, главный флотоводец Секста, якобы предложил убить Октавиана и Антония, но Помпей отказался.

Среди римлян, вернувшихся в столицу под гарантии триумвиров, был Тиберий Клавдий Нерон с беременной женой Ливией Друзиллой и маленьким сыном Тиберием. У Октавиана и Ливии начался роман, вскоре завершившийся помолвкой и браком. Клавдий не только не препятствовал браку, но даже собрал для жены приданое и организовал в своём доме празднование помолвки: отец Ливии покончил самоубийством из-за попадания в проскрипционные списки. Дата свадьбы неясна: по разным версиям, она состоялась либо через три дня после рождения Друза, либо ещё на шестом месяце беременности.

Мирный договор оказался непрочным: вопреки достижению мира, Октавиан начал строительство военного флота, а Помпей медлил с демонтажем боевых кораблей и роспуском их команд. Секст не стал официально восстанавливать морскую блокаду, но вдоль берегов Италии начали действовать пираты, и Октавиан утверждал, что это были люди Помпея. Вскоре на сторону Гая перебежал Менодор и сдал ему Сардинию и Корсику. Октавиан принял Менодора и усилил охрану берегов.

Вскоре корабли Помпея и Октавиана сошлись у Кум в Неаполитанском заливе. Ожесточённый бой окончился победой помпеянцев. Впрочем, командующий флотом Помпея Менекрат был убит, а сменивший его Демохар отвёл корабли в Мессану (современная Мессина) на острове Сицилия. Корабли Октавиана последовали за ним. Первые столкновения в Мессинском проливе оказались неудачными для триумвирата, а разразившаяся вскоре буря вынудила его отступить. Гай потерял более половины кораблей и запросил помощи у Антония. После того, как разногласия между триумвирами были улажены при посредничестве Октавии и Мецената, весной 37 года до н. э. они встретились в Таренте. Они договорились продлить срок полномочий триумвирата ещё на пять лет. Кроме того, нуждавшийся во флоте Октавиан должен был получить от Антония 120 кораблей. В обмен Марку, планировавшему вторжение в Парфию, должны были отойти 20 тысяч солдат. Антоний выполнил свою часть сделки, но Октавиан передал своему коллеге лишь десятую часть обещанных войск.

После продления триумвирата Октавиан продолжил строительство нового флота. В его распоряжении было мало опытных мореходов, и возле Кум была создана новая морская база для тренировок. Для строительства флота Октавиан вынудил богатых сделать крупные пожертвования и отдал своих рабов в гребцы. Агриппа, непосредственно руководивший подготовкой флота, учёл опыт предшествующих сражений и строил корабли большего размера с крюком-краном (гарпагом; лат. harpax) для уничтожения снастей вражеских кораблей (неясно, было ли это устройство римским изобретением, или оно использовалось ещё в эллинистическую эпоху)

Шанс построить флот и подготовить моряков появился у Октавиана благодаря нерешительности Помпея и его нежеланию пользоваться доминированием на море для осуществления сухопутных операций. План Октавиана по вторжению на Сицилию заключался в одновременной атаке на остров с трёх направлений — Статилий Тавр должен был отплыть из Тарента, Лепид из Африки, а сам Октавиан — из Путеол. Выступление было назначено на 1 июля 36 года до н. э.

Планы Гая спутал внезапно поднявшийся сильный южный ветер. Из-за него разбилась значительная часть флотилии Октавиана, а Тавр и вовсе вернулся в Тарент. Лепид потерял несколько кораблей из-за ветра, но стихия отбросила и разведывательные корабли Помпея, благодаря чему войска Лепида сумели беспрепятственно высадиться на остров. Впрочем, ему не удалось занять стратегически важный город Лилибей на западе Сицилии, и он совершил поход через весь остров к Тавромению (современная Таормина), куда вскоре переправился и Октавиан с сухопутными силами. В августе (секстилии) командовавший флотом Агриппа удачно провёл битву при Милах на северном побережье острова, а 3 сентября 36 года до н. э. в битве при Навлохе одержал решающую победу над Помпеем. Секст бежал на Восток, а Лепид, не дожидаясь прибытия Октавиана, заключил с войсками помпеянцев мир. Вскоре Лепид попытался с помощью армии объявить Сицилию своей провинцией и тем самым укрепить собственное положение, но Октавиан пообещал его солдатам бо́льшие награды, и они покинули полководца. Октавиан помиловал Лепида за это предательство, но удалил его из политики.

После победы Гай не выполнил данного прежде обещания о предоставлении рабам Помпея свободы. Напротив, 30 тысяч беглых рабов он вернул прежним хозяевам, а тех, чьих владельцев не удалось найти (их было около шести тысяч человек), приказал казнить. Из-за истощения казны и ухудшения отношений с Антонием Октавиан затягивал выплаты солдатам и раздачи земель. Вместо них он щедро раздавал воинские награды, что вызывало противодействие солдат. Проблему нехватки денег частично решила огромная контрибуция в 1600 талантов, наложенная на Сицилию (аналогичные сборы обычно налагались на побеждённых врагов). Нехватка же земли отчасти решилась расселением ветеранов не только в Италии, но и в западных провинциях. Благодаря этой мере удалось избежать нового этапа массовых экспроприаций земли в Италии и вызванных ими волнений. За победу над Помпеем сенат удостоил Октавиана малого триумфа (овации) и права на священную неприкосновенность, присущую народным трибунам (лат. sacrosanctitas; Октавиан, переведённый в сословие патрициев, не имел права занимать эту должность). Вскоре аналогичные привилегии получили Ливия и Октавия.

Характер, привычки, взгляды

Октавиан был крайне суеверен. После того, как молния убила раба, шедшего перед его носилками, он стал бояться грозы: носил с собой шкуру тюленя (считалось, что молния никогда не попадает в это животное), а при сильных грозах прятался в подземное убежище. Большое влияние на императора оказывали сновидения. Под влиянием вещих снов он бежал с поля боя при Филиппах, украсил храм Юпитера на Капитолии колокольчиками, вернул в Эфес статую Аполлона скульптора Мирона, а каждый год просил у римлян подаяния. Светоний даже сообщает в общих чертах статистику сбывшихся сновидений — вероятно, император вёл подобные подсчёты. Октавиан верил в приметы, предзнаменования и чудеса, а по собственному решению избегал начинать новые дела в ноны каждого месяца (nonae созвучно слову non — «нет», а в аблативе nonis созвучно non is — «[ты] не идёшь»). Октавиан боялся людей с карликовостью и с физическими дефектами, хотя однажды демонстрировал римской публике некоего Луция ростом в два фута (около 57 см), а карлик Коноп играл с его внучкой Юлией. Показательно, что свои иррациональные страхи Октавиан не скрывал от окружающих. Наконец, император опасался покушений — например, приказал пытать (и якобы даже лично убил) римского претора, заподозрив в табличках для письма в его руках тайник для оружия; во время пересмотра списка сенаторов он был в панцире и окружил себя самыми сильными друзьями.

Известно, что Октавиан плохо спал, просыпаясь по несколько раз за ночь, и редко спал больше семи часов. Кроме того, император не любил рано вставать. В результате, император часто дремал днём, а в 36 году до н. э. едва не проспал начало битвы при Навлохе. В жаркую погоду Октавиан спал в комнате с открытыми дверями или во внутреннем дворе возле фонтана, при этом его обмахивал раб. Днём он старался избегать солнца, надевая какой-нибудь головной убор. Зимой император носил толстую тогу, несколько туник и обматывал ноги. Светоний сохранил и описание гастрономических привычек Октавиана. По словам римского историка, ел он мало, в течение дня он перекусывал каждый раз, когда чувствовал голод. Император предпочитал перекусывать грубым хлебом, финиками, влажным сыром, мелкой рыбой, огурцами, латуком, свежими и сушёными яблоками и прочей простой пищей. На обеды — весьма простые для своего времени — он тщательно отбирал гостей, но к столу появлялся позже всех, а уходил первым, а иногда обедал до прихода гостей или после их ухода. Пил он по римским меркам немного, обычно ограничиваясь тремя кубками дешёвого ретийского вина, и редко пил более одного секстария (ок. 0,55 л). Впрочем, в 30-е годы до н. э., когда Рим испытывал нехватку продовольствия, Октавиана обвиняли в организации роскошного обеда с инсценировкой пира олимпийских богов.

Любимым развлечением императора были кости — главная азартная игра древности. Играл он постоянно, с родственниками, друзьями и рабами, причём часто — на деньги, порой проигрывая десятки тысяч сестерциев. Физической подготовкой и тренировками с оружием он занимался вплоть до окончания гражданских войн, а впоследствии ограничивался упражнениями с мячом, прогулками и пробежками. Кроме того, он любил удить рыбу. Император коллекционировал необычные кости крупных животных и доспехи героев. Популярные у современников предметы искусства он, напротив, не собирал, хотя его и обвиняли в пристрастии к дорогим коринфским вазам: якобы он даже вносил людей в проскрипционные списки из-за этих ваз.

Литературная деятельность. Покровительство писателям и поэтам

Император довольно много писал: полемическое сочинение «Возражения Бруту о „Катоне“», «Поощрение к философии», подробную автобиографию «О своей жизни», поэму «Сицилия» и сборник эпиграмм. Начал он сочинять и трагедию, но вскоре уничтожил написанное. Все эти произведения, кроме трагедии, были известны современникам, но не сохранились. До наших дней дошли только «Деяния божественного Августа» (выбитая в камне краткая автобиография) и фрагменты из его переписки, нередко цитируемые Светонием и Авлом Геллием. В отличие от большинства ораторов своего времени, Октавиан не тратил время на заучивание текстов публичных выступлений, а зачитывал их. Октавиан был сторонником отражения на письме устной нормы латинского языка, что выражалось в некоторых отступлениях от орфографических правил. Светоний, имевший доступ к автографам Августа, сообщает, что он не разделял слова пробелами и не переносил их на другую строку, приписывая непоместившиеся буквы рядом. Римский историк также записал некоторые любимые фразеологизмы и слова, часто встречающиеся в переписке и сочинениях императора. Как и все образованные современники, император владел древнегреческим языком, но при этом не решался писать на нём. Он хорошо знал греческую поэзию и любил классических комедиографов.

Октавиан и особенно его друзья покровительствовали развитию римской культуры, благодаря чему когномен (третья часть имени) ближайшего соратника императора, Гая Цильния Мецената, стал нарицательным. На правление Августа пришёлся «золотой век» римской литературы — творчество Вергилия, Горация, Овидия, Тибулла, Проперция, Тита Ливия и других авторов.

Здоровье

Хотя Октавиан прожил долгую по древнеримским меркам жизнь, он часто болел. В юности неизвестные болезни не позволили ему в полной мере участвовать в военных кампаниях своего дяди и исполнять его поручения в столице. Источники засвидетельствовали несколько случаев заболевания в юношеском возрасте, а также серьёзные недомогания в 42, 33, 28, 26, 24 и 23 годах до н. э. Впрочем, впоследствии здоровье императора немного улучшилось. Частые приступы острых болей вынуждали императора часто думать о смерти: вероятно, именно поэтому он ещё в молодости начал строить свой мавзолей, писать автобиографию и строить планы относительно государственного устройства в будущем.

Причины частых недугов императора неясны. Недомогание, случившееся летом 46 года до н. э., может объясняться последствиями солнечного удара: Октавий занимался организацией театральных постановок и постоянно присутствовал в театре под открытым небом. В других случаях причинами могли быть пищевые отравления, инфекции и истощение. Дион Кассий прямо связывает одно из недомоганий Октавиана во время Кантабрийских войн с перенапряжением. После возвращения из этого похода у императора, по словам Светония, начались серьёзные проблемы с печенью. Эту неизвестную болезнь Октавиана вылечил или серьёзно облегчил новый врач Антоний Муса, порекомендовавший императору вместо горячих припарок холодные компрессы. Кроме того, Октавиана часто одолевал насморк, а каждый год в начале весны и осени он испытывал лёгкие недомогания. Очень плохо император переносил жару и холод. Наконец, в старости он страдал от ревматизма и слабости в ногах и руках. Светоний упоминает и о камнях в мочевом пузыре.

Хотя попытки поставить диагноз на основании существующей информации не увенчались успехом, предполагается, что сезонные расстройства здоровья и слишком частое использование скребка для кожи свидетельствуют о некоей атопии, т. е. о разновидности аллергии. Основной же недуг императора не диагностирован. Из-за отсутствия видимых симптомов и исчезновения болей в 23 году до н. э. некоторые историки допускают также возможность вымышленного характера недомоганий Октавиана: якобы слухи о его частых болезнях и о скорой смерти правителя могли заставлять подданных опасаться наступления новой гражданской войны.

Октавиан Август в культуре

Образ Октавиана в истории

Биография Октавиана и его время довольно хорошо известны благодаря сочинениям ряда античных авторов. Однако не сохранились его подробная автобиография и сочинения современников (за исключением приближённого Тиберия Веллея Патеркула, придерживавшегося официальной точки зрения на принципат). Сенека Младший считает Октавиана «добрым принцепсом», хотя и приравнивает звание принцепса с царским. Тацит не освещает правление Октавиана (его «Анналы» начинаются со смерти первого императора), но неоднократно упоминает его. Он воздерживается от однозначной оценки, передавая мнения сторонников и противников Августа, но считает все его титулы и должности формальностью для прикрытия единоличной власти, основанной на военной силе. Единственным положительным примером императора для римского историка стал Веспасиан. Автор биографии императора Светоний избегал самостоятельных выводов, предоставляя читателю возможность сформировать собственное мнение обо всех правителях. Тем не менее, Михаэль фон Альбрехт полагает, что характер подбора фактов Светонием свидетельствует о высокой оценке Октавиана римским историком.

В позднеантичную эпоху и в Средние века интерес к Октавиану поддерживался не только его политической деятельностью, но и рождением в его правление Иисуса Христа. В частности, была широко известна легенда о пророчестве Тибуртинской Сивиллы, якобы показавшей Октавиану на небесах Деву Марию с младенцем, после чего изумлённый император поклонился ей. При этом существовали различные варианты легенды: либо этот эпизод произошёл при попытке Августа объявить себя богом, либо образ явился ему во сне. Называлось даже точное место действия — земля на Капитолии, где впоследствии была построена церковь Санта-Мария-ин-Арачели. Вокруг хорошо известного правителя появлялись и другие легенды: например, в «Сказании о князьях Владимирских» начала XVI века была популяризирована вымышленная генеалогия, возводившая происхождение Рюрика к Прусу, мифическому брату Октавиана. Иван Грозный знал эту легенду и неоднократно ссылался на родство с Октавианом в переписке и в дипломатических переговорах.

Во Франции в XVII—XVIII веках отношение к Октавиану было двойственным: многие историки и публицисты, особенно сторонники монархии, прославляли его, но существовали и осуждающие мнения (Корнель, Вольтер, Монтескьё, Гиббон и другие). Одно из выдержанных в этом духе сочинений — многотомную «Римскую историю» Шарля Роллена и Жана-Батиста-Луи Кревье — перевёл на русский язык Василий Тредиаковский. Этот перевод оказал большое влияние на формирование представлений об античности в Российской империи. В дальнейшем ориентация на оценку известного правителя через призму событий своего времени сохранялась. В XIX веке публицисты — сторонники Наполеона Бонапарта видели в Августе предшественника своего кумира. Большинство историков и публицистов этого периода рассматривало само установление Империи как несомненно положительное явление, хотя в оценках первого императора они не были едины.

В Великобритании в середине XIX—XX века были популярны параллели между Британской империей и Римской, между Лондоном и Римом, что обусловило большой интерес к античности. Обычно поддерживалась находившая отклики в современности деятельность Октавиана по укреплению роли коренного римского населения в противовес провинциалам, по перестройке столицы и по масштабной колонизации провинций. Во второй половине XIX века увлечение историей поздней Римской Республики в Великобритании сменилось высокой оценкой ранней Римской империи и, прежде всего, принципата Августа. Параллели с современностью проводились и в других странах, прежде всего, в Италии в 1920—1930-е годы, а в 1937—1938 годах в Риме широко праздновалось двухтысячелетие Октавиана. Бенито Муссолини систематически обращался к истории Римской империи в публичных выступлениях и нередко упоминал Октавиана, хотя часто прибегал и к использованию образа Цезаря.

Изучение деятельности Октавиана в историографии

Жизни и деятельности первого императора посвящено множество специальных работ (см. раздел «Основная литература»). В конце XIX — начале XX века основное внимание было приковано к проблеме характера власти Августа. С лёгкой руки Теодора Моммзена в науке закрепился термин «принципат», о сущности которого, однако, шли дискуссии. Ранее принципат считали либо классической монархией, либо монархией с республиканским «фасадом», но немецкий историк указал, что власть Октавиана основывалась на сочетании проконсульских и трибунских полномочий. Приравняв принципат к чрезвычайной магистратуре, Моммзен отметил, что этот режим, в отличие от домината, базировался на праве. Сохранение функционирующего сената Моммзен объяснял в рамках теории «диархии» — двоевластия императора и сената. Точка зрения Теодора Моммзена пользовалась большой популярностью, хотя и породила ряд ответных теорий о характере власти Октавиана. В частности, Эдуард Мейер предложил считать диктатуру Цезаря попыткой установления абсолютной монархии по эллинистическому образцу, а правление Октавиана — идейным продолжением «принципата Помпея», или монархической надстройкой при сохранявшемся республиканском строе. Теоретическое обоснование последней формы правления Мейер связывал с трактатом Цицерона «О государстве». Гульельмо Ферреро выдвинул гипотезу о том, что Октавиан восстановил Республику, но она не смогла функционировать самостоятельно из-за разложения римской знати, что и вынудило Августа концентрировать в своих руках всё больше власти. Э. Гримм предположил, что в отсутствие писаной конституции характер власти императоров мог со временем меняться. По его мнению, Август правил Римом в республиканском духе, но уже Тиберий и Калигула заложили основы настоящей монархии, а окончательно она сформировалась лишь к правлению Адриана. Виктор Гардтгаузен отошёл от попыток объяснить принципат в рамках юридического дискурса, придя к выводу о фактической абсолютной власти Октавиана.

В историографии первой половины XX века акцентировалось особое внимание на опоре императоров на военную силу, из чего делались выводы о типологическом сходстве принципата сначала с европейскими абсолютными монархиями, а затем и с тоталитарными режимами. Историки также предпринимали попытки объяснить характер власти Августа с помощью господства личной «партии» Октавиана и посредством auctoritas — влияния, основанного на моральном превосходстве. Более популярной, однако, стала «конституционная» теория, развитая Мейсоном Хэммондом. С точки зрения американского историка, принципат Августа не противоречил республиканским традициям, что позволяет считать его продолжением Республики. В 1939 году вышла важная работа Рональда Сайма «Римская революция», в которой автор пришёл к выводу о почти полном обновлении римского нобилитета в правление Августа.