Игорь Северянин

Подробности

Категория: Поэты

Опубликовано: 02.03.2016 13:51

Автор: Биограф

Просмотров: 5802

Игорь Северянин
Родился: 4 (16) мая 1887 года.
Умер: 20 декабря 1941 года.

Биография

Игорь Северянин (большую часть литературной деятельности автор предпочитал написание Игорь-Северянин; настоящее имя — И́горь Васи́льевич Лотарёв; 4 (16) мая 1887, Санкт-Петербург — 20 декабря 1941, Таллин) — русский поэт «Серебряного века».

Начало литературной деятельности

Родился в Петербурге в доме номер 66 на Гороховой улице 4 (16) мая 1887 года в семье капитана I-го железнодорожного батальона (впоследствии полка) Василия Петровича Лотарёва (1860 — 10.06.1904, Ялта). Мать, Наталья Степановна Лотарёва (1837(?)—13.11.1921, Эстония Тойла), урождённая Шеншина (дочь предводителя дворянства Щигровского уезда Курской Губернии Степана Сергеевича Шеншина), по первому браку Домонтович (вдова генерал-лейтенанта Г.И. Домонтовича). По линии матери Игорь Лотарёв находился в родстве с поэтом Афанасием Фетом (Шеншиным). Родство с историком Н.М. Карамзиным, о котором упоминает сам поэт, не подтверждено. Раннее детство прошло в Петербурге. После разрыва отношений между родителями жил в имении дяди Михаила Петровича Лотарёва (1854—1925) «Владимировке» или в имении тётки Елизаветы Петровны Лотаревой (1850—1918) «Сойвола» на реке Суда в Новгородской губернии (ныне Вологодская область), под Череповцом. В имении «Владимировка» находится музей Игоря-Северянина.

Будущий поэт окончил четыре класса Череповецкого реального училища. В 1904 году уехал к отцу в Манчжурию в город Дальний, также, некоторое время жил в Порт-Артуре (Люйшунь). Накануне Русско-японской войны вернулся в Петербург, к матери, с которой проживал в доме сводной сестры Зои, урожденной Домонотович (Средняя Подьяческая, 5).

Первые публикации в периодических изданиях Игорь Лотарёв подписывал псевдонимами «Граф Евграф д’Аксанграф» (фр.accent grave), «Игла», «Мимоза». Регулярно публиковаться начал с 1904 года: «К предстоящему выходу Порт-Артурской эскадры. Стихотворение»; «Гибель „Рюрика“. Стихотворение»; «Подвиг „Новика“. К крейсеру „Изумруд“. Стихотворения». Однако, днем начала литературной деятельности считал публикацию в Повременном издании для солдат и народа «Досуг и дело», которое редактировал генерал-лейтенант С.П. Зыков в феврале 1905 года и ежегодно отмечал дату, начиная с 1925 года. В 1925 году в Тарту (Эстония) вышли два романа в стихах («Колокола собора чувств», «Роса оранжевого часа»), приуроченных к 20-й годовщине со дня начала литературной деятельности. В марте 1940 года в Таллинне событие отмечалось в последний раз.

Всего поэт издал за свой счет 35 брошюр, которые предполагал позже объединить в «Полное собрание поэз». Первые 8 брошюр (девятая брошюра «Сражение при Цусиме» получила цензурное разрешение, но не была напечатана) автор предполагал объединить в цикл «Морская война». Первые 15 изданий подписаны гражданским именем поэта, последующие 20 псевдонимом «Игорь-Северянин». Появление псевдонима связано со знакомством и последующей дружбой с поэтом старшего поколения Константином Михайловичем Фофановым в ноябре 1907 года в Гатчине. Авторская версия псевдонима без разделения на имя и фамилию — «Игорь-Северянин» это акт инициации (рождение "поэта"), оберег и мифологема. Сложный псевдоним является фактом культурного и литературного процесса в России в начале XX века. Константина Фофанова и рано умершую Мирру Лохвицкую Игорь-Северянин считал своими предтечами.

Одну из брошюр Игоря-Северянина писатель Иван Наживин привез в имение Льва Толстого "Ясная поляна". Комментарий писателя о стихотворении «Хабанера II» Наживин предал огласке в прессе:

«Чем занимаются, чем занимаются… И это — литература? Вокруг — виселицы, полчища безработных, убийства, невероятное пьянство, а у них — упругость пробки…»

От эгофутуризма до «короля поэтов».

В 1911 году Игорь-Северянин вместе с издателем газеты Петербургский глашатай Иваном Игнатьевым (Казанским), сыном Константина Фофанова Константином Олимповым и Грааль-Арельским (Стефан Стефанович Петров) основал литературное направление эгофутуризм. Возникновение течения связывают с брошюрой Игоря-Северянина «Пролог эго-футуризма. Поэза-грандиоз. Апофеозная тетрадь 3-го тома. Брошюра 32-я». (СПб, «Ego», 1911, 100 экз.) Грааль-Арельский писал в статье «Эго-поэзия в поэзии»:

«Страх перед смертью, так неожиданно обрывающей нить жизни, желание чем-нибудь продлить свое кратковременное существование, заставил человека создать религию и искусство. Смерть создала поэзию. (…) Природа создала нас. В своих действиях и поступках мы должны руководствоваться только Ею. Она вложила в нас эгоизм, мы должны развивать его. Эгоизм объединяет всех, потому что все эгоисты». («Оранжевая Урна» Альманах памяти Фофанова.)

Игорь-Северянин покинул группу эго-футуристов менее чем через год, пояснив, что задачу «Я – в будущем» он выполнил. Расставание с эго-футуристами было ознаменовано скандалом:

«Константин Олимпов в печати оклеветал меня. Я прощаю его: мое творчество доказательно. Теперь, когда для меня миновала надобность в доктрине: «я в будущем», и, находя миссию моего Эго-Футуризма выполненной, я желаю быть одиноким, считаю себя только поэтом, и этому я солнечно рад. (…) Смелые и сильные, от вас зависит стать Эго-Футуристами!» («Открытое письмо Игоря-Северянина», 23 октября 1912 года.)

Первый большой сборник стихов Игоря-Северянина Громокипящий кубок (1913) вышел в издательстве Сергея Соколова (Кречетова) «Гриф». Предисловие к сборнику написал Фёдор Сологуб: «Одно из сладчайших утешений жизни — поэзия свободная, лёгкий, радостный дар небес. Появление поэта радует, и когда возникает новый поэт, душа бывает взволнована, как взволнована бывает она приходом весны». В сквозной нумерации поэта сборник получил статус первого тома.

Дебют Игоря-Северянина в Петербурге состоялся в октябре 1912 года в Салоне Сологуба на Разъезжей улице, а уже 20 декабря в Москве в Обществе свободной эстетики у Валерия Брюсова. В марте 1913 года Игорь-Северянин принимает участие в турне Фёдора Сологуба по Югу России: Минск, Вильно, Харьков, Екатеринослав, Одесса, Симферополь, Ростов-на-Дону, Екатеринодар, Баку, Тифлис, Кутаис. К 1918 году поэт принял участие в 48 концертах и 87 дал лично (всего 135).

В ноябре 1913 года Игорь-Северянин и Владимир Маяковский дважды выступают вместе: 16 ноября на вечеринке вологодского землячества в зале Высших Петербургских женских курсов и 29 ноября на вечере в зале «Соляного городка». Знаменитое турне поэтов по югу России в январе 1914 года организовал Вадим Баян (Владимир Иванович Сидоров). Афиша гласила:

«ПЕРВАЯ ОЛИМПИАДА РОССИЙСКОГО ФУТУРИЗМА. \ Поведет состязающих<ся> ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ \ II. СОСТЯЗАЮТСЯ \ Вадим Баян (стихи), Игорь Северянин (поэзы), Давид Бурлюк (стихи), Владимир Маяковский (стихи и куски трагедии, шла в Петербурге, театр Комиссаржевской)».

Эстонский поэт Вальмар Адамс, близко знавший Игоря-Северянина, заметил у того была великолепная музыкальная память, позволявшая ему на слух воспроизводить даже самые сложные оперные партии: «А голос у него был концертный — стены дрожали!» На своих первых выступлениях Игорь-Северянин пел свои поэзы на мотив полонеза Филины из оперы Амбруаза Тома «Миньона».

Поэт-экспрессионист Сергей Спасский в марте 1913 года был на концерте Ф.Сологуба, о котором вспоминал, что во время выступления Игоря-Северянина в Тифлисе публика хохотала до слез над его манерой чтения стихов:

«…он вышел нераскрашенный и одетый в благопристойный сюртук, Был аккуратно приглажен. Удлинённое лицо интернационального сноба. В руке лилия на длинном стебле. Встретили его полным молчанием. Он откровенно запел на определённый отчётливый мотив. Это показалось необыкновенно смешным. Вероятно, действовала полная неожиданность такой манеры. (…) Смешил хлыщеватый, завы-вающий баритон поэта, носовое, якобы французское произношение. Все это соединялось с презрительной невозмутимостью долговязой фигуры, со взглядом, устремлённым поверх слушателей, с ленивым помахиванием лилией, раскачивающейся в такт словам. Зал хохотал безудержно и вызывающе. Люди хватались за головы. Некоторые, измученные хохотом, с красными лицами бросались из рядов в коридор. Такого оглушительного смеха я впоследствии ни на одном поэтическом вечере не слыхал. И страннее всего, что через полтора-два года такая жe публика будет слушать те же стихи, так же исполняющиеся, в безмолвном настороженном восторге. .

Константин Паустовский вспоминал одно из поздних российских выступлений Игоря-Северянина:

«…на эстраду вышел мой пассажир в чёрном сюртуке, прислонился к стене и, опустив глаза, долго ждал, пока не затихнут восторженные выкрики и аплодисменты. К его ногам бросали цветы – тёмные розы. Но он стоял все так же неподвижно и не поднял ни одного цветка. Потом он сделал шаг вперёд, зал затих, и я услышал чуть картавое пение очень салонных и музыкальных стихов: "Шампанское – в лилию, в шампанское – лилию! Её целомудрием святеет оно! Миньон с Эскамильо, Миньон с Эскамильо! Шампанское в лилии – святое вино!" В этом была своя магия, в этом пении стихов, где мелодия извлекалась из слов, не имевших смысла. Язык существовал только как музыка. Больше от него ничего не требовалось. Человеческая мысль превращалась в поблескивание стекляруса, шуршание надушенного шелка, в страусовые перья вееров и пену шампанского».

В январе 1918 года Игорь-Северянин уезжает из Петрограда в Эстонию, где поселяется в посёлке Тойла вместе со своей гражданской женой Марией Волнянской (Домбровской). В феврале, выполняя обязательства перед антрепренёром Фёдором Долидзе, Игорь-Северянин едет в Москву, где принимает участие в «выборах короля поэтов», который состоялся 27 февраля 1918 года в Большой аудитории московского Политехнического музея. Будущий советский литературовед Яков Черняк вспоминал:

«В Москве в конце февраля 1918 года были назначены выборы короля поэтов. Выборы должны были состояться в Политехническом музее, в Большой аудитории. Ряд поэтов, объявленных в афише, не приехал — например, К. Бальмонт. Стихи петербургских поэтов читали артисты. Среди многих выступающих на этом своеобразном вечере были Маяковский и Игорь Северянин. Страстные споры, крики и свистки то и дело возникали в аудитории, а в перерыве дело дошло чуть не до драки между сторонниками Северянина и Маяковского. Маяковский читал замечательно. Он читал начало «Облака» и только что сработанный «Наш марш»... Королём был избран Северянин — за ним по количеству голосов следовал Маяковский. Кажется, голосов тридцать или сорок решили эту ошибку публики.

Из ближайшего похоронного бюро был заранее доставлен взятый на прокат огромный миртовый венок. Он был возложен на шею тощего, длинного, в долгополом чёрном сюртуке Северянина, который должен был в венке ещё прочитать стихи. Венок свисал до колен. Он заложил руки за спину, вытянулся и запел что-то из северянинской «классики».

Такая же процедура должна была быть проделана с Маяковским, избранным вице-королем. Но Маяковский резким жестом отстранил и венок и людей, пытавшихся на него надеть венок, и с возгласом: «Не позволю!» — вскочил на кафедру и прочитал, стоя на столе, третью часть «Облака». В аудитории творилось нечто невообразимое. Крики, свистки, аплодисменты смешались в сплошной грохот...» После выборов был издан специальный альманах «Поэзоконцерт. Избранные поэзы для публичного чтения». (М. «Просвещение народа»,1918, 80 с.,8000 экз., на обложке портрет Игоря-Северянина). Кроме Игоря-Северянина, в нем принимали участие Мария Кларк, Пётр Ларионов, Лев Никулин, Елизавета Панайотти, Кирилл Халафов.

В первых числах марта 1918 года Игорь-Северянин возвращается в Эстонию, которая после заключения Брестского мира оккупирована Германией. В Тойле он попадает через карантин в Нарве и фильтрационный лагерь в Таллине. Больше в Россию он уже никогда не попадёт. Для него началась вынужденная эмиграция.

В эмиграции в Эстонии (1918—1941)

Эмиграция оказалась для поэта неожиданностью. В Тойлу он приехал со своей гражданской женой Марией Васильевной Волнянской — исполнительницей цыганских романсов, матерью Наталией Степановной Лотарёвой, няней Марией Неупокоевой (Дур-Маша), бывшей гражданской женой Еленой Семёновой и дочерью Валерией. Распространена версия о том, что поэт ещё до революции приобрёл дачу в местечке Тойла, однако это не так: в 1918 году он снимал полдома, принадлежавшего местному плотнику Михкелю Крууту.

Какое-то время многочисленное семейство существовало за счёт гонорара за участие «в выборах короля поэтов» и заработков М.Волнянской. Концертную деятельность в Эстонии поэт начинает 22 марта 1919 года с концерта в Ревеле в Русском театре: в первом отделении выступают Стелла Арбенина, Г.Рахматов и В.Владимиров, во втором отделении — Игорь Северянин. Всего за годы жизни в Эстонии он дал более 40 концертов. Последнее публичное выступление состоялось в зале Братства Черноголовых 14 марта 1940 — юбилейный вечер по случаю 35-летия литературной деятельности.

В 1921 году изменяется семейное положение поэта: он расстаётся с М.Волнянской и в Успенском соборе в Юрьеве венчается с дочерью домовладельца Фелиссой Круут, в замужестве Лотарёвой, которая вскоре родила сына, крещёного Вакхом. Ради замужества Фелисса перешла из лютеранства в православие и стала единственной законной женой поэта. До марта 1935 года Фелисса была ангелом-хранителем поэта, ей мы обязаны тем, что литературное творчество Игоря-Северянина не угасло в эмиграции, а получило развитие: стих приобрёл ясность и классическую простоту.

Делая выбор между «стилическим выкрутасом и безвыкрутасной поэмой» Игорь-Северянин «простотой идёт va banque» (Автобиографический роман в стихах «Колокола собора чувств»). Предваряя роман в строфах «Рояль Леандра. (Lugne)», поэт заявляет: «Не из задора, не для славы\ Пишу онегинской строфой\ Непритязательные главы\ Где дух поэзии живой».

В годы эмиграции поэт издал новые сборники стихов: «Вервэна» (Юрьев, 1920), «Менестрель» (1921), «Миррэлия» (Берлин, 1922), «Соловей» (Берлин, 1923), «Классические розы» (Белград, 1931), и другие. Им создано четыре автобиографических романа в стихах: «Роса оранжевого часа» (детство), «Падучая стремнина» (юность), «Колокола собора чувств» (турне 1914 года с Маяковским и Баяном), «Рояль Леандра. (Lugne)» (панорама художественной жизни С.-Петербурга). Особое место занимает утопия «Солнечный дикарь» (1924).

Игорь-Северянин стал первым крупным переводчиком эстонской поэзии на русский язык. Ему принадлежит первая антология эстонской поэзии на русском языке «Поэты Эстонии» (Юрьев, 1928), два сборника стихов Хенрика Виснапу — «Amores» (Москва, 1922) и «Полевая фиалка» (Нарва, 1939), два сборника стихов Алексиса Раннита (Алексея Долгошева)—«В оконном переплете» (Tallinn, 1938) и «Via Dolorosa» (Стокгольм, Сев.Огни, 1940) и сборник стихов поэтессы Марие Ундер «Предцветенье» (Tallinn, 1937).

Несомненный интерес представляет сборник «Медальоны» (Белград, 1934), составленный из 100 сонетов — характеристик, посвящённых поэтам, писателям и композиторам. В каждом сонете обыграны названия произведений персонажа.

Интерес представляют также исследование «Теория версификации. Стилистика поэтики» и воспоминания «Мое о Маяковском» (1940).

В первые годы эмиграции поэт активно гастролирует в Европе: Латвии, Литве, Польше, Германии, Данциге, Чехословакии, Финляндии. В декабре 1930 года через Ригу поэт с женой отправляется в Югославию, где Державная комиссия для русских беженцев организует ему турне по русским кадетским корпусам и женским институтам.

В феврале 1931 года поэт добирается до Парижа, где стараниями князя Феликса Юсупова ему организуют два выступления в залах Debussi (12 февраля) и Chopin (27 февраля), оба зала на Rue Daru, 8. На втором выступлении присутствовала Марина Цветаева:

«Единственная радость (не считая русского чтения Мура, Алиных рисовальных удач и моих стихотворений — за все это время — долгие месяцы — вечер Игоря Северянина. Он больше чем: остался поэтом, он — стал им. На эстраде стояло двадцатилетие. Стар до обмирания сердца: морщин как у трехсотлетнего, но — занесёт голову — все ушло — соловей! Не поёт! Тот словарь ушёл. При встрече расскажу все как было, пока же: первый мой ПОЭТ, то есть первое сознание ПОЭТА за 9 лет (как я из России)».

Потом будет турне по Болгарии с ноября по декабрь 1931 года и турне длиной почти в год, начавшееся в Румынии в марте 1933, через Болгарию и Югославию оно закончится в апреле 1934 года в Кишинёве, это будет уже последняя заграничная поездка. Последняя гражданская жена поэта Вера Коренди утверждала, что после 1935 года несколько раз была с поэтом в Риге, но других подтверждений этих поездок нет.

Женщины в жизни и творчестве Игоря-Северянина занимали особое место. Роману «Колокола собора чувств» он предпошлёт «виденья введенья»:

В душистом сумраке собора, Под тихий, мерный перезвон, Лампады нежности у взора Глубокочтимых мной икон. Но прежде, чем иконным ликом Отпечатлеться на стене, Живущая встречала криком Любви меня и шла ко мне Доверчиво, порывно, прямо, Всё отдавая, ничего Взамен не требуя. Для храма Она отныне — божество. Мои возлюбленные — ныне В соборе вечных чувств моих Почили в мире, как богини. И перед ликами святых Клоню благоговейно стих И поклоняюсь их святыне. (…) В тиши я совершаю мессы, Печальный траурный обряд, И все они, мои принцессы, Со мной беззвучно говорят. И чем звучней беззвучный шопот, И чем незлобивей слова, Тем тяжелее мне мой опыт Уничтоженья божества…

Так называемый «донжуанский список поэта» невелик, но примечателен последовательными романами с несколькими сёстрами: Евгения Гуцан (Злата) и Елизавета Гуцан (Мисс Лиль), Елена Новикова (Мадлэна) и кузина Тиана (Татьяна Шенфельд), Дина Г. и Зинаида Г. (Раиса), Анна Воробьёва (Королева) и Валерия Воробьева (Violett), Ирина Борман и Антонина Борман, Вера Коренди (Запольская) и Валерия Запольская.

Сборники «Громокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском», «Поэзоантракт» полны стихотворений, посвящённых Евгении Гуцан — знаменитой Злате. Их легко узнать по схожим сюжетам. Наиболее знаменитое «Её монолог»: «Не может быть! вы лжёте мне, мечты!\ Ты не сумел забыть меня в разлуке…\ Я вспомнила, когда, в приливе муки,\ Ты письма сжечь хотел мои… сжечь!.. ты!..» Анна Воробьева стала лирической героиней поэмы миньонета «Это было у моря»: «Это было у моря, где ажурная пена,\ Где встречается редко городской экипаж…\ Королева играла — в башне замка — Шопена,\ И, внимая Шопену, полюбил её паж».

Елене Новиковой — Мадлэне поэт был благодарен за принесённую ею всероссийскую славу. Ей посвящено знаменитое стихотворение «В очарованьи»:

Быть может оттого, что ты не молода, Но как-то трогательно-больно моложава, Быть может оттого я так хочу всегда С тобою вместе быть; когда, смеясь лукаво, Раскроешь широко влекущие глаза И бледное лицо подставишь под лобзанья, Я чувствую, что ты — вся нега, вся гроза, Вся — молодость, вся — страсть; и чувства без названья Сжимают сердце мне пленительной тоской, И потерять тебя — боязнь моя безмерна… И ты, меня поняв, в тревоге, головой Прекрасною своей вдруг поникаешь нервно,— И вот другая ты: вся — осень, вся — покой…

Беллетристке Татьяне Краснопольской (Шенфельт) посвящено пронзительное стихотворение «Тиана»:

Тиана, как дико! мне дико, Тиана, Вложить вам билеты в лиловый конверт И ждать на помпезный поэзоконцерт: Ведь прежде так просто — луна и поляна.

И вдруг — вы, снегурка, нимфея, лиана, Вернули мне снова все миги тех лет, Когда я был робкий, безвестный поэт, О славе мечтавший,— без славы дурмана… Тиана, как больно! мне больно, Тиана!

Жена поэта Фелисса с понимаем относилась к гастрольным романам поэта с Валентиной Берниковой в Югославии, с Викторией Шей де Вандт в Кишиневе. Она терпела тянувшиеся романы с Ириной Борман и Евдокией Штранделл. С последней ещё и потому, что она была женой хозяина продуктовой лавки в Тойле и от неё зависел кредит в лавке. Поэт рассказывает о роковой страсти в одном из писем к графине Софии Карузо, урождённой Ставроковой находим характеристику Е.Штранделл :

«А я от страсти гибну. Нет, серьёзно. Представляете ли себе меня способным пламенеть к одной пять лет? К одной и одной. Жена сначала этому не очень сочувствовала, но потом махнула рукой, ушла в себя, с презрительной иронией наблюдает теперь свысока и издали. Женщина, правда, очаровательная — петербурженка, красивая, 27 лет. И муж есть. Личность довольно безличная. Она приходит к нам почти ежедневно. Жена ценит в ней её большой и редкий такт. Она обворожительно-любезна и мила с Фел. Мих. Но меня эта „Цирцея“ положительно губит: замкнутая, холодная, чувственная, осторожная, лживая и изменчивая. Но глаза, конечно, Мадонны… Ревнует, терзает, — насыщая, не даёт пресытиться. Даже насытиться с ней невозможно. С ней и ею. Ламия какая-то. Вот я как с вами откровенно. Захотелось почему-то Вам всё это сказать. Последнее время даже не могу писать ничего. Чем дольше длится эта необыкновенная связь, тем больше теряю голову. Сам на себя дивлюсь. И где же всё это возникло? В глуши одебренной! Сколько, казалось бы, женщин в пути всюду, так нет же — все остаются чуждыми, а эта Нереида влечёт все более и более. Даже турне рву через два-три месяца, болезненно влекомый ею. И часто — в разгаре успехов, когда можно было бы работать и зарабатывать».

Игорь-Северянин в регулярных письмах к Георгию Шенгели описывал состояние своего здоровья. На основании описанных им симптомов доктор медицинских наук Натан Эльштейн сделал заключение о том, что Игорь-Северянин страдал туберкулёзом в тяжёлой форме. Феномен таков, что в определённой стадии болезни туберкулезники становятся чрезвычайно любвеобильными (влюбчивыми).

Школьную учительницу Веру Борисовну Коренди (урождённая Запольская, по мужу Коренева) поэт называл «женой по совести». По рассказам Фелиссы, после возвращения поэта из Кишинёва В.Коренди развила бурную активность: засыпала поэта письмами, требовала встреч, угрожала самоубийством. 7 марта 1935 года наступила развязка: ссора, после которой Фелисса выгнала поэта из дома. Живя с Коренди, поэт регулярно писал жене покаянные письма и умолял её о возвращении. Когда В.Коренди узнала о существовании этих писем, то написала письмо в Эстонский литературный музей с категорическим требованием изъять «лживые письма» и передать ей для уничтожения.

Летом 1935 года В.Коренди объявила, что её дочь, урождённая Валерия Порфирьевна Коренева (6.02.1932 — 03.06.1982) в действительности есть плод тайной любви с поэтом, что стало окончательной причиной разрыва в отношениях. В 1951 году с помощью секретаря Союза писателей СССР Всеволода Рождественского Коренди добилась для дочери выдачи советского паспорта на имя Валерии Игоревны Северяниной. Надгробный памятник на её могиле не содержит даты рождения. Коренди утверждала, что поэт требовал скрывать дату рождения: «Дочь поэта принадлежит вечности!»

Дочь поэта Валерия Игоревна Семенова (21.06.1913 — 6.12.1976), названная в честь Валерия Брюсова, родилась в Петербурге. После переезда в 1918 году в Эстонию большую часть прожила в Усть-Нарве и работала в Тойле в рыболовецком колхозе «Oktober». Похоронена на кладбище в Тойле, вероятно, недалеко от утраченной могилы матери Елены Яковлевны Семеновой. Эстонский литературовед Рейн Крус, основываясь на превратно понятом устном рассказе Валерии Семеновой, полагал, что фамилия её матери была Золотарёва. Рассказ был записан директором краеведческого музея в Усть-Нарве Евгением Кривошеевым. Вероятное объяснение: фамилия образовалась из воспринятого на слух обрывка фразы «вышла замуж за Лотарёва».

Сын Вакх Игоревич (01.08.1922 — 22.05.1991) с 1944 года проживал в Швеции, где ныне живут его дети — внуки поэта.

Последние годы жизни Игорь-Северянин провёл в Саркуле — деревушке между устьем Россони и берегом Финского залива. Ныне Саркуль находится на территории России и примечателен тем, что одна из его двух улиц носит имя Игоря-Северянина. Самое яркое событие — поездка из Саркуля в Таллин на нобелевскую лекцию Ивана Бунина. Поэты встретились на перроне железнодорожной станции Тапа. Оказалось, что Бунин не знает отчества собрата по профессии. До Таллина ехали в вагоне-ресторане. Бунин предложил сойти с поезда вместе, но Игорь-Северянин пожелал выйти из своего вагона. Наиболее яркое событие жизни в Усть-Нарве — приезд из Германии Златы (Евгении Меннеке), уверенной в себе, благополучной, состоятельной и с чемоданом набитым подарками. В результате ссора с Верой Борисовной, ожидавшей встретить «первую любовь» в виде убогой старушки.

Зиму 1940—1941 годов поэт провёл в Пайде, где Коренди получила работу в школе. Он постоянно болел. В Усть-Нарве в мае наступило резкое ухудшение состояния. С началом войны Игорь-Северянин хотел эвакуироваться в Россию, но по состоянию здоровья не мог этого сделать общим порядком. В октябре 1941 года Коренди перевезла поэта в Таллин, где он скончался 20 декабря. В некоторых изданиях ошибочно указывают дату смерти 22 декабря. Происхождение ошибки связано с опубликованным Рейном Круусом свидетельством о смерти поэта. Свидетельство выписано на эстонском языке 22 декабря 1941 года.

Родственники В. Коренди не разрешили похоронить поэта в семейной ограде на Александро-Невском кладбище. Место для могилы было найдено случайно двадцатью метрами далее справа на центральной аллее, в ограде с могилами Марии Штерк († 1903) и Марии Пневской (†1910), которые не являются ни его родственниками, ни знакомыми. Первоначально на могиле был установлен простой деревянный крест, но в начале 1950-годов литератор Валентин Рушкис заменил крест на табличку с цитатой из стихотворения «Классические розы». В конце 1980-х годов на могиле было установлено гранитное надгробие работы скульптора Ивана Зубака.

По мнению упоминавшегося выше профессора Вальмара Адамса, уже в 1930-х годах можно было вести речь о мировой рецепции творчества Игоря-Северянина. Вот, например, как оценивает творчество Игоря-Северянина славист и литературный критик из Германии Вольфганг Казак

Доходчивая музыкальность его стихотворений, часто при довольно необычной метрике, соседствует у Северянина с любовью к неологизмам. Смелое словотворчество Северянина создаёт его стиль. В его неологизмах есть многое от собственной иронической отчуждённости, скрывающей подлинную эмоцию автора за утрированной словесной игрой.

Произведения

«Громокипящий кубок», М., „Гриф“, 1913 (всего 9 изданий)
«Златолира», М., „Гриф“, 1914 (всего 6 изданий)
«Ананасы в шампанском», М.: Изд-во „Наши дни“, 1915 (4 издания)
«Victoria regia», М., „Наши дни“,1915 (всего 3 издания)
«Поэзоантракт» М.,„Наши дни“,1915(обложка 1916); 3-изд. авт. Пб.,1918
«Собрание поэз»,тт.1-4,6.М.,В.Пашуканис,1915-18; 2-е СПб„Земля“,1918
«За струнной изгородью лиры.Избранн. поэзы», М., В.Пашуканис, 1918
«Поэзоконцерт», М., „Просвещение народа“, 1918
«Creme de Violettes.Избранные поэзы», Юрьев: "Odamees",1919
«Puhajogi», Юрьев: "Odamees", 1919
«Вервэна», Юрьев: "Odamees" ,1920
«Менестрель.Новейшие поэзы», Берлин: изд."Москва", 1921
«Миррэлия», Берлин: изд. "Москва", 1922
«Падучая стремнина. Роман в 2-х частях», Берлин: Изд. „Отто Кирхнер“, 1922
«Фея Eiole», Берлин: "Отто Кирхнер и Ко“, 1922
«Я чувствую как падают листья». Музыка Д.Покрасс. Ноты. М., 1923г. 4 с.
«Соловей» Берлин - Москва: Изд. акц. о-ва „Накануне“, 1923
«Трагедия титана.Космос. Изборник первый», Берлин- Москва, „Накануне“, 1923
«Колокола собора чувств: Автобиогр. роман в 2 ч.», Юрьев-Тарту, изд."В. Бергман", 1925
«Роса оранжевого часа: Поэма детства в 3 ч.», Юрьев-Тарту, изд."В. Бергман",1925
«Классические розы.Стихи 1922 - 1930», Белград, 1931. (Рус. б-ка; Кн.33)
«Адриатика. Лирика», Нарва, изд. автора, 1932
«Медальоны» Белград, изд. автора,1934.
«Рояль Леандра.(Lugne). Роман в строфах», Бухарест: издание автора, 1935

Изучение творчества

Критика о творчестве Игоря Северянина. Издание В.В.Пашуканиса, М., 1916. Статьи проф.Р.Ф.Брандта, В.Я.Брюсова, С.Боброва.

К.И.Чуковский. Футуристы. «Полярная звезда», Пг., 1922. (Игорь Северянин, Крученых, Вл.Хлебников, Вас.Каменский, Вл. Маяковский

Н.С.Гумилев. Письма о русской поэзии. Центральное кооперативное издательство «Мысль», Пг., 1923

Valmar Adams. Vene kijandus mu arm.(Двуязычное издание, статья «Утопия Игоря-Северянина».) Eesti Raamat, Tallinn, 1977.

Юрий Шумаков. Пристать бы мне к родному берегу... Игорь-Северянин и его окружение в Эстонии. Союз славянских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии. Таллинн, 1992.

Виталий Минин. Усадьба «Сойвола». Поэтическая колыбель Игоря Северянина. Череповецкое музейное объединение, Череповец, 2002.

Вера Круглова. Тепло прошедших дней. (Нарва), 1998.

«Игорь Северянин. Письма к Августе Барановой. 1916—1938».Составление, подготовка текста, введение и комментарии: Бенгт Янгфельдт и Рейн Круус. Almqvist & Wiksell International, Stocholm / Sweden.

Михаил Шаповалов. Король поэтов. «Глобус», М., 1997.

А.В.Крусанов. Русский Авангард. «Новое литературное обозрение», М., 2003. Том II, книга 2.

Михаил Петров. Бокал прощенья. Материалы к биографии Игоря-Северянина. Нарва, 2004.

Михаил Петров. Стареющий поэт. Пьеса. Reval, 2005.

Михаил Петров. Дон-Жуанский список Игоря-Северянина. Нарва. 2009.

Игорь Северянин. Автобиографические материалы. Письма. Критика. Составители В.Трехина и Н.Шубникова. «Росток», СПб, 2005.

Словарь литературного окружения Игоря-Северянина (1905-1941). Био-библиографическое издание в 2 томах. Составитель кандидат филологических наук Д.С.Прокофьев. ИС, Псков, 2007.

Борис Подберезин. Мой Северянин. «Литературное братство», Рига, 2013.

Игорь Северянин. Полное собрание сочинений в одном томе. Составитель М.Петров. «Альфа-Книга», М., 2014.

Издания

Игорь Северянин. Стихотворения, Л.:Советский писатель,1975 - 490с. (Библ. поэта, малая серия)

Венок поэту (Игорь-Северянин). — Таллин: Ээсти раамат, 1987.
Северянин И. Стихотворения. — Таллин: Ээсти раамат, 1987.
Северянин И. Стихотворения. — М.: Сов. Россия, 1988. — 464 с. (Поэтическая Россия)
Игорь Северянин. Стихотворения. Поэмы. изд.«Русский север», Архангельск, 1988.
Северянин И. Менестрель. — М.: Молодая гвардия, 1989 (Репринт 1921)
Северянин И. Сочинения. — Таллинн: Ээсти раамат, 1990.
Северянин И. Ананасы в шампанском. М.: Объед.«Глобус», (часть тир.— в сафьяне и коже), 1990.
Северянин И. Соловей. Поэзы. — М.: "Союзтеатр" СТД СССР, ТОМО, 1990. (Репринт 1923 г.)
Северянин И. Классические розы. Медальоны. М.: Худлит, 1990. — 224 с. ( серия "Забытая книга")
Северянин И. Стихотворения и поэмы (1918—1941), письма к Г.Шенгели, М.: Современник, 1990.
Северянин И. Ананасы в шампанском. Поэзы. — М.: Книга, 1991. — 143 с. (Репринт 1915 г.)
Северянин И. Creme de Violettes. — М.: Книга, 1994 (Репринт 1919)
Северянин И. Избранное. "Люмош", 1995 — 400 с. (ISBN: 5-7717-0002-9 / 5771700029)
Северянин И. Собрание сочинений в 5-ти томах, СПб.: "Логос", 1995 - 1996
Северянин И. Тост безответный. — М.: Республика, 1999.
Северянин И. Я избран королем поэтов. — М.: ЭКСМО-Пресс, 2000.
Северянин И. Стихотворения. — М.: Эллис Лак, 2000, 2003.
Игорь Северянин.Четыре книги поэз. Ранние книги.Теория версификации. М.: "Наука", 2004-870 с.
Игорь-Северянин. Винтик. Записки инженера. — Изд. Михаила Петрова, 2005.
Игорь Лотарев. Девять стихотворений о Русско-японской войне. — Изд. Михаила Петрова. Reval, 2005.
Игорь-Северянин. Посмертные стихи одной прекрасной даме. — Предисловие Т.Александровой, послесловие М.Петрова. Таллинн - Москва, 2005.
Игорь-Северянин в переводах. — Издание Михаила Петрова, Таллинн, 2007.
Северянин И. Полное собрание сочинений в одном томе. — М.: Альфа-Книга, 2014.